Рецензия на психологический триллер «Хлоя» со звездой «Короны» Эрин Доэрти

Одержимость, боль, принятие: как сериал «Хлоя» исследует травму и пути выхода из нее

В конце июня на Prime Video (а еще ранее на BBC) почти незаметно вышел сериал «Хлоя» — напряженный и пронзительный проект, который определенно достоин большего внимания. Кинокритик «Газеты.Ru» Елена Зархина рассказывает, как шоу, в котором сплелись сразу несколько крепких жанров, говорит о частном горе в масштабах общей беды.

Молодая девушка Бекки Грин (звезда «Короны» Эрин Доэрти) живет малопримечательной жизнью: перебивается временными работами, ухаживает за страдающей деменцией матерью и пытается заново изобрести себя, потому что с собой настоящей ей отчаянно невыносимо. Куда интересней ей наблюдать в соцсетях за жизнью своей бывшей лучшей подруги Хлои (Поппи Гилберт из «Вызовите акушерку»), у которой не жизнь, а сказка: красивый и успешный муж, талантливые и интересные друзья, хорошая работа и дом — полная чаша.

Так по крайней мере кажется, если судить по ее соцсетям — витрине ложных образов современного мира. Но за красивым фасадом, как это часто бывает, скрывается менее приглядный образ: несчастный и потерянный человек, который однажды ночью решает совершить самоубийство. Перед этим Хлои — после стольких лет тишины — внезапно звонит на мобильный Бекки, лишая ее сна и покоя на ближайшие месяцы.

Узнав о случившейся трагедии из все тех же соцсетей, Бекки решает разобраться в причинах смерти подруги. Для этого она прикидывается другим человеком, своей погибшей сестрой Сашей, постепенно втирается в доверие к друзьям и вдовцу Хлои (с последним у нее еще и начинается роман) и оказывается в пространстве между двух миров. Того, где ей необходимо полностью забыть о себе, как-то зарабатывать на жизнь и ухаживать за больной мамой, и того, где ей можно быть кем-то другой, обрести долгожданное внимание со стороны людей и разобраться в причинах страшного решения Хлои.

Так запускается опасный, сложный и напряженный квест, в котором Бекки, она же Саша, она же еще несколько имен и личностей, пытается обмануть время и других, но невольно сама оказывается в ловушке.

Британцы, воспитанные на серьезной художественной литературе, наследники Шекспира и сестер Бронте, всегда почти ювелирно работают даже с самым сложным материалом. Внешнему размаху они предпочитают глубину, агрессивному монтажу — степенность. «Хлои», состоящая из нескольких крепких жанров сразу, последовательно движется от одного невероятного поворота сюжета к другому. История, начавшаяся как психологический триллер об обманчивости соцсетей и нас в них, оборачивается пронзительной драмой об утрате другого и себя, а к третьему акту становится напряженным детективом с поиском ответов на десятки вопросов, умело рассыпанных по всему сюжету.

Самым захватывающим персонажем сериала является, конечно же, Бекки, которая за свою недолгую жизнь успела потерять трех близких людей, причем в самой разной форме: младшая сестра Саша трагически погибла, лучшая подруга Хлои после переезда отдалилась, а родная мама теряет память и с трудом узнает собственную дочь, все чаще подозревая в ней незнакомку.

Травмированная и отверженная всеми Бекки подобно лоскутному одеялу соткана из самой разной боли и ран. Ее попытка примерить на себя другую личность сперва кажется сигналом о нездоровой психике, но это впечатление оказывается ложным. Спустя несколько серий становится очевидно, что внешне «странная» Бекки — едва ли не самая нормальная из всех. Но до этого открытия, как и до принятия себя, ей еще предстоит добраться. В одной из сцен Бекки признается знакомому: «Я так усердно старалась не быть собой, но оказалось, что я могу быть только собой, как бы тяжело это не было».

Интересно, что ненадежных рассказчиков в «Хлои» много: с одной стороны сериал проявляет чуткость ко всем участникам истории — друзья погибшей героини остро переживают трагедию, и общее горе обретает неожиданные частные оттенки; с другой — до последнего не понятно, насколько вообще можно доверять словам окружающих.

Из-за этого Бекки постоянно путается в чужих свидетельствах. Усугубляет ситуацию и то, что сама она не просто вспоминает моменты своего прошлого с Хлои, но и представляет различные сценарии тех или иных событий, воображая, какими они могли быть, окажись она рядом с подругой в трудную минуту. Эта потерянность усиливает чувство одиночества Бекки и роднит ее с другими, потому что на середине пути становится очевидно, что привычка жить двойной жизнью есть не только у нее одной. Подобную тему двоякости человека исследовала, например, «Исчезнувшая» Дэвида Финчера, с которой у «Хлои» немало точек соприкосновения.

Говорят, что невыполненное обещание крадет у обманутого человека время, потому что он продолжает ждать и надеяться, застревая в моменте. У Бекки, которая так и не смогла понять, почему ее когда-то отвергла лучшая подруга, украли целые годы. Все это время она старается справиться с болью, не замечая, как увязла в ней еще сильней.

«Хлои» — пронзительная история об утрате, одержимости и боли, а еще о том, как легко очароваться чужой жизнью, но как сложно подружиться с самим собой. «Я как диско-шар, в каждом моем зеркальце отражается то, что хотят увидеть другие», – говорит Хлои в письме к Бекки, признаваясь, что тоже не знает себя настоящую.

И тогда Бекки перестает притворяться и замедляет внутренний бег — от себя не убежать, а все чужое не приживется. Финальная стадия любого горя — принятие, и Бекки приходится принять себя и свою жизнь такой, какая она есть, не сверяясь больше с ложными образами извне и не заглядывая в чужие зеркала.

Источник